Зеркало вампиров - Страница 36

— Как называется казино?

— «Серебряная салатница». Там хороший теннисный клуб.

— Я знаю это место, — кивнул Александр Юрьевич, — там действительно хороший теннисный клуб. Какой же ты подлец, Головкин. А я тебе так доверял.

Он откинулся в кресле, презрительно морща лицо. Потом брезгливо сказал:

— Вон отсюда: убирайся!

Головкин, все еще дрожа всем телом, поднялся. Он пытался что-то пролепетать, но, увидев брезгливое лицо Хозяина, понял, что ему лучше уйти. И он ушел, отпустив голову, не пытаясь ничего больше сказать в свое оправдание. Константин Гаврилович проводил его долгим взглядом.

— Надеюсь, на этот раз вы не испачкаете свой новый костюм в его крови? — скептически спросил Александр Юрьевич.

— Нет, не испачкаю, — невозмутимо ответил Константин Гаврилович, — он ведь ваш сотрудник, а не мой. Зачем мне его наказывать? Для таких типов отсутствие перспективы и работы гораздо хуже смерти.

— А вы становитесь философом, — неодобрительно заметил Хозяин, — что теперь будем делать?

— Теперь мы нанесем визит в «Серебряную салатницу», — невозмутимо заметил Константин Гаврилович, — и попытаемся там найти заказчиков. Кстати, вы обратили внимание, что в обоих рассказах фигурирует один и тот же человек? Высокий худой мужчина с короткими усиками. И Михаил, и Кирилл Головкин сказали одно и то же. Значит, мы на верном пути. Заодно я постараюсь узнать, кому именно принадлежит это казино и кто его контролирует.

— Думаете, мы найдем этих типов?

— Уверен, — твердо сказал начальник службы безопасности. — И еще одно обстоятельство. Нужно установить наблюдение за Головкиным. Я думаю, они обязательно захотят избавиться от такого опасного свидетеля, как он. Поручу следить за ним Вихрову.

— Правильно. Посмотрим, на что он годится.

Раздался громкий голос Зины:

— К вам Павел Капустин.

— Пусть войдет, — разрешил Хозяин.

В кабинет вошел Капустин. Он не понимал, что происходит. Сначала закрыли все входные двери, потом из кабинета президента компании вышел весь в слезах начальник ведущего отдела. И еще встревоженная Женя, сидевшая в приемной, но не пытавшаяся войти в кабинет. Он не стал спускаться к себе на второй этаж, а сидел в приемной, ожидая, когда ему разрешат войти. Входя в кабинет, он посторонился, пропуская Константина Гавриловича, сухо кивнувшего ему в знак приветствия.

— Что-нибудь случилось? — спросил Павел, входя в кабинет.

— Сядь и не задавай лишних вопросов, — устало сказал Александр Юрьевич, — мне нужно, чтобы ты начал кампанию против всех игорных заведений в городе. Чтобы наш канал каждый день передавал бы сообщения о недостатках в работе казино, о вреде игорного бизнеса, о растлении душ малолетних. Ты должен стать символом борьбы против игорного бизнеса в городе. Ты меня понимаешь? Символом борьбы за очищение города. И главный свой удар ты направишь против казино «Серебряная салатница».

— Почему?

— Не задавай вопросов, я же тебе сказал! — заорал Хозяин. — Занимайся своим делом и никогда не задавай мне вопросов. Вызови ко мне Якова Абрамовича, — приказал он Зине, нажав кнопку селектора. — Обдумай с ним все вопросы и подайте все это как-нибудь поаккуратнее. Ты меня понимаешь? Нужно, чтобы все подавалось достаточно аккуратно.

— Понятно, — кивнул Павел, — сделаем.

— Ты сам ходишь в казино?

— Редко. Почти не хожу. Все равно выиграть не сумею, а проигрывать не хочется.

— Ну и правильно делаешь, — выдохнул Александр Юрьевич.

Павел обратил внимание на руки Хозяина. Они у него снова тряслись, словно он опять пережил покушение на свою жизнь. Или нечто не менее страшное. Но ни о чем Капустин больше спрашивать не решался. Вместо этого он попытался переключить внимание Хозяина на работу его канала.

— Вам понравилась наша выдумка насчет переписки депутата Государственной Думы с кем-то из чеченских лидеров?

— Да, неплохо, — мрачно кивнул Александр Юрьевич, — но очень опасно. Такими вещами нельзя шутить. Прокуратура может начать расследование и выйти на тех, кто на самом деле был во время войны связан с чеченской стороной.

— Мы письмо сами придумали, — улыбнулся Павел, решив, что Хозяин ничего не понял. — Его написал я, а исправлял Яков Абрамович.

— Ну и дураки, — в сердцах сказал Хозяин, — эту тему нельзя задевать. У нас и так много врагов, нечего их множить.

— При чем тут ваши враги? — все-таки не удержался от вопроса Капустин. — Вы сами предлагали нам придумать какую-нибудь тему, чтобы она заняла все первые полосы газет. Мы и придумали.

— Глупо придумали, — закричал изо всех сил Александр Юрьевич, — глупо и опасно, потому что слишком похоже на правду. Ты думаешь, почему чеченцы нас победили? Что, у нас войск не было? Или танков не хватило? Почему во время войны Сталин за одну ночь всех чеченцев смог выселить, а сейчас за два года ничего не смогли сделать? Да все потому, что тогда офицеры и генералы не продавались, а сейчас можно было купить любого. В том числе и депутатов Государственной Думы.

Павел ошеломленно молчал. Он был поражен внезапным взрывом негодования Хозяина.

— Планы из Генштаба воровали и продавали. Позывные наших разведгрупп, наших отрядов, — продолжал бушевать Александр Юрьевич. — Думаешь, мы без греха? Всем нам они деньги платили. За каждую передачу, за каждый фрагмент. Знаешь, сколько только наш канал денег получил? В жизни не поверишь. Хочешь спросить, почему мы деньги брали? Потому что все каналы брали. И если не возьмешь, останешься в дураках. Да и общественное мнение тоже было против нас. А ты такой вопрос поднимаешь. Да у нас в столице каждого чиновника можно купить по сходной цене. Никогда больше ничего не делай без согласования со мной. Ты меня понял?